Не герои нашего времени. "Не зяблик" Анны Наринской.

Анна Наринская. Не зяблик. М.: АСТ, Corpus, 2016.

«Я не зяблик» - так отвечал Лев Толстой, когда его упрекали в непоследовательности суждений. Журналист и литературный обозреватель издательского дома «Коммерсантъ» Анна Наринская в своей книге предлагает читателю взглянуть в прошлое и сравнить его с настоящим через призму своих заметок, рецензий и интервью, последних пяти лет. А заодно пытается понять, изменилось ли ее собственное мнение с течением времени, или нет. «Не зяблик» - не учебник и не памфлет. Это, скорее, рассказ о жизни культуры в бытовой среде человека и государства. И о том, как эта культура меняет людей и их взгляды, политические и не очень. 

Разброс тем, собранных в восемь глав книги едва ли поразит тех, кто знаком с ее автором. Начиная заметкой о письме Надежды Толоконниковой из мордовской колонии, Наринская легко переходит к биографии Андрея Вознесенского,  документальным фильмам о 90-х, и попутно комментирует, как менялись ее взгляды на описываемые события и явления. В процессе чтения периодически возникает ощущение, что ты сидишь на кухне и участвуешь в московском интеллектуальном междусобойчике. Анна «пинает» Дмитрия Быкова за то, что он согласился с имперскими высказываниями Бондаренко о Бродском, хвалит Виктора Голышева за его перевод «Бродского среди нас» и пере-перевод Оруэлловского «1984»; недвусмысленно дает понять, что проза Прилепина и «Известия» - это совершенной другой, чуждый ей лагерь. 

Читаешь всё это, и злишься. Ну вот, опять, она надела на себя кольчугу воинствующего либерала с Мясницкой улицы и клеймит российскую власть (а над головой ее сияет нимб нравственности). Но где-то на середине книги обнаруживаешь, что и борец за демократические идеалы может грешить чтением личной переписки дочери в социальных сетях, а бывшие мужья имеют обыкновение говорить глупости, сидя с Бродским за одним столом. Оказывается, ты испытываешь схожие чувства при рецензировании великой книги (не достоит ты писать о Платонове своими корявыми плеоназмами); и тебе тоже впрыснули вещество, обостряющее восприятие, только после чтения «Подстрочника» и «ГУЛАГа». И как-то легче становится, отпускает это стремление навесить на человека ярлык (или белую ленту на лацкан пиджака, кому как удобнее).

Рассказывая, через события последних 20-ти лет, свою личную историю, Анна Наринская задается вопросами о том, как выглядит настоящий либерал, и в чем главное предназначение «культурного» журналиста. Первичной функцией последнего она называет рекомендательную. Никому не интересны рассуждения в духе Энтони Бёрджесса, пишет автор, о том, что смертная казнь – это еще большее преступление, чем то, которое совершил осужденный убийца. Никого не волнует культура, занимающаяся препарированием государственного насилия. И, если забыть всё, что мы знаем о Наринской и то, что происходит вокруг нас, «Не зяблик» можно воспринимать, как список рекомендаций: что читать, что смотреть и что слушать. Причем, отличный список.